1917 (2019) скачать бесплатно

Рецензия кинокритика к фильму 1917

У каждого режиссёра, решившегося снять кино о войне впервые и претендующего не только на приз зрительских симпатий, есть негласная и неосязаемая задача показать нечто новое, невиданное ранее. Что именно — решать самому творцу. Непросто это, ведь тема разобрана и облизана, кажется, с энциклопедической расторопностью, а война, как известно, никогда не меняется. Мендес решил, рассказывая старую историю деда-ветерана Первой мировой, отказаться от гнетущей пропаганды лозунга «война — это плохо» или слёзно-патриотического эпоса и, скорее, обнажает истинную душу явления. Хотя первым делом бросается в глаза удивительная техническая манера ведения повествования, где Роджер Дикинс с атлетической выносливостью и выдержкой непрерывно следует за фокусом событий, то равномерно ускоряясь, то замедляясь, то охватывая объективом героя на 360 градусов, то падая вместе с ним под натиском бурных вод с хребта, и монтажёр поможет оператору лишь четыре-пять раз. Страшно представить, сколько неудачных дублей пережила съёмочная бригада, ведь одна ошибка стоит полного возврата к началу как минимум получасового отрывка. И ещё не стоит забывать, что фильм-то о войне, с присущими ему особенностями, от взрывов до погонь. Режиссёр перенёс театр в пространства динамически меняющихся декораций, обставил актёров по позициям, начертив каждому маршрут и набор действий, выкинул остальных прочь и выдал единую картину, которой отныне будут петь высокопарные «идеал», «совершенство», «эталон», «учебник» и прочие синонимы. Тем самым, квалификация персонала задала неимоверно высокую планку киноделам-потомкам, а условный Стивен Спилберг теперь потеснится в позициях технических перфекционистов.

Каков пейзаж войны? Инфернален. Некрасив. Изуродован. Когда-то на зелёных лугах Европы, покрытых низкой травкой, паслись коровы, фермерские угодья колосящимися нивами позолачивали бескрайние земли. И вот они поросли колючей проволокой, заминированными блиндажами, а населяют их окопанные солдаты, потерявшие счёт дням. Когда-то городская архитектура напоминала королевскую и провинциальную эпоху, а ныне дома разбиты в руины и сожжены в пепел, где порой встречаются одинокие путники войны. Пейзаж не меняется, подкорректировать его может разве что страна со своей культурой. Но Сэм Мендес находит возможность вновь уличить непростительное преступление политических кабинетных борцов и снобистских генералов, новым способом демонстрируя последствия кровопролития. Поэтому его младшие капралы Блэйк и Скофилд в процессе выполнения суицидальной спецоперации не удручаются несправедливостью военной морали, а вросшие танки, изглоданные крысами трупы солдат и прочие монументы практически не влекут в них молодческого гнева/ступора/причитаний. На кону стоит слишком много, жизни людей, и время — главный враг — не будет ждать, когда ребята наплачутся. Три года баталий прошло, и война ни разу не давала шанса промедлить. Она безэмоциональна, не любит слабых, поощряет тщедушность. Полная противоположность миру, война у Мендеса даёт это ощутить, причём не прерываясь ни на секунду.

И пусть на дворе уже близился к концу 1917-й год, стреляют, ждут вылазок и бегают по кровавой грязи люди, а не роботы. Телами двух человек проносится если не всё, то большинство реалий и истин. Концептуальная картина войны умело умещена в два часа хронометража, отдавая немало внимания её статистическим участникам. И западают они глубоко, пусть и присутствуют недолго, в виде заброшенного с места в карьер пушечного мяса и непричастных горожан с селянами. Миссия, аналогичная самоубийству с целью спасти 1600 человек, в том числе и родного брата Блэйка, становится в глазах зрителя притчей о тернистом пути подчинённого армейца, где он поймёт, что медаль — бесполезная железяка; что милосердие и гуманность — это игра в ящик; что ганс, засевший в разваленной церкви и внимательно ожидающий отблеска каски, — не такой уж и сопоставимый времени соперник. Время — главный враг ещё и потому, что оно… лечит. Даёт надежду. Оно одурманивает в момент, когда винтовка готова выстрелить, но руки ей не дружны. Время убивает злобу и концентрацию, посему герои ошибаются раз за разом, очень глупо оказываются на краю пропасти. Время не подвластно людям, да ещё и из рядового состава, пусть гибель Франца Фердинанда, развязавшая войну, прошла давным давно. Сколько боёв прошло, сколько товарищей полегло… но солдаты по-прежнему остаются людьми. Они будут со слезами внутри всей ротой слушать песню в ожидании наступления. А младший капрал Скофилд с лицом вчерашнего школьника споёт колыбельную маленькой французской девочке и, кажется, не захочет расставаться с её мамой после мимолётного знакомства. Им страшно. Но боец вступил в схватку с убегающими минутами и не смеет её проиграть.

Мендес всячески пытается уничтожить, перебороть эмоции. В «1917» война приобретает имя собственное и вместе со временем становится абстрактным героем событий. А немец — это ещё один всадник апокалипсиса, характеризующий саму Смерть. Он играет в кошки-мышки с перепуганными товарищами, мажет им в спину и когда солдат, как на ладони. Ему остаётся лишь бежать, как он бы никогда не пробежался в жизни мирной, ведь Смерть своей косой режет ему пятки. А непрерывность съёмки только утяжеляет ситуацию, подводит её к реальности. Ошибка там близка к ошибке на «моторе»: ошибся однажды — начинай сначала. Вот только в случае с Войной начать сначала придётся абсолютно всё. В этом смысле Первая мировая ничем не отличается ни от Второй мировой, ни от Вьетнамской, ни от другой, и события задания спокойно можно перенести в любую эпоху. Суть не поменяется — и не надо. Майкл Чимино в «Охотнике на оленей», Коппола в «Апокалипсисе сегодня» высказали культовые мысли, проецируемые на любой конфликт. Теперь Сэм Мендес встал с ними в одном ряду. Для почтения ветеранов, пропавших без вести и жертв существуют праздники, дни тишины и минуты молчания. А сейчас только терпеть и не думать тленно. У Скофилда было множество моментов, когда память погубила бы. Но он понял правила игры. Так что парни должны вернуться домой, их лицам не идут шрамы, чернокожие ребята вообще попали не в те войска. Камера остаётся верным спутникам капралу, который даже во время переправы на бревне, грязный и выхолощенный, пристален. Война не сдаётся, Смерть не расслабляется. Она есть и в военно-полевом госпитале, где выкрики врачей «Ампутация!» уже не пугают, хотя по-прежнему страшны.

Молодой Скофилд — коллективный герой. Наверно, рассказ о нём — это простейшая военная история, коих множество. Но показана она так, что «1917» воспринимается как одно из самых правдивых военных кино, где человеческая жизнь не стоит ни ломаной монеты, ни лишних секунд. Картина и опустошает, и убивает, и восторгает даже когда от неё такого не ждёшь. В этом огромная заслуга Сэма Мендеса, идущего за очередным «Оскаром»